20 октября с.г. в Молдове прошли президентские выборы и референдум по внесению изменений в Конституцию, которые позволят принять решение о вступлении республики в ЕС.
Основные кандидаты на пост главы государства встретятся во втором туре. Причем, действующий президент Майя Санду – сторонница евроинтеграции опережает конкурента с большим отрывом. На выборах главы государства, согласно данным ЦИК после обработки 98,29% протоколов, лидирует действующий президент Майя Санду. Она набирает 41,92% голосов. На втором месте —экс-генпрокурор Молдовы, выходец Гагаузии Александр Стояногло. За него проголосовало 26,35% избирателей. Итоги второго тура, во многом будут зависеть от того, удастся ли оппозиции консолидировать свои усилия. Но уже сейчас очевидно, что война компроматов будет активно задействована в противостоянии правящей партии с Стояногло. И основания к тому есть.
И, как сообщает РИА-Новости, более половины избирателей в Молдавии проголосовали на референдуме за вступление республики в ЕС, о чем свидетельствуют данные ЦИК после обработки 98,38% протоколов. Правда, перевес пока менее одного процента, но этот референдум проведен для понимания общественных настроений. Что неоднократно подчеркивали органы власти Молдовы. Пока, эту инициативу поддерживают 732 780 человек (50,07%). Против выступили 730 664 жителя страны, или 49,93%. Эти цифры могут при окончательном подсчете измениться. Но тенденция налицо: по отношению к евроинтеграции общество расколото почти пополам.
Итак, что же дальше? Какие прогнозы давали российские эксперты? И почему не оправдалась надежда на «гагаузскую оппозицию», лидеры которой не вылезали из Москвы, получая самые разные виды поддержки?
В целом, я не могу сказать, что ситуация в Молдове находится под пристальным вниманием российского экспертного сообщества. Конечно, есть более топовые темы. Потом, у нас очень мало на сегодняшний день квалифицированных специалистов по Молдове, тем более, имеющих опыт полевых исследований в этой стране. Как, впрочем, и по многим другим странам и регионам постсоветского пространства. При этом, я четко различаю экспертов, пропагандистов и блогеров. Последние имеют свою аудиторию и, зачастую, более нацелены на бизнес-проект, «самораскрутку», чем на серьезный научный анализ. Не в упрек говорю. Просто констатирую факт.
Во-вторых, мне и моим коллегам из России сейчас довольно сложно приезжать с научными целями в Республику Молдова. Причины понятны. Мы, конечно, общаемся с молдавскими коллегами, в том числе, на площадках третьих стран. Опять же не все могут приехать сейчас в нашу страну. Тоже по понятным причинам. Это существенно затрудняет экспертный диалог.
А без нахождения в стране, в данной случае, в Молдове, пусть даже короткого, без встреч с представителями всех политических течений, без контент-анализа СМИ, в том числе, выходящих на языке титульной нации, сложно составить объективное представление о происходящем и возможных перспективах развития. Тем не менее, мы с коллегами еще летом закончили проведение контент-анализа СМИ Молдавии, и для сравнительного исследования привлекли несколько изданий из соседней Румынии. Кроме этого, мы за несколько месяцев до выборов провели небольшой экспертный опрос в формате он-лайн некоторых политиков, общественных деятелей, журналистов Молдовы разных взглядов, в том числе, из Приднестровья и Гагаузии. И, конечно, проанализировали заявления «лидеров общественного мнения» в прессе, включая российскую.
Я постараюсь быть объективной. Хотя, не скрою, мне бы хотелось, чтобы отношения между официальным Кишиневом и Москвой были, если и не дружественными, то, хотя бы, прагматичными и обоюдополезными для наших стран и народов. Я люблю Молдову, люблю ее добрый и работящий народ, очень талантливый и много переживший. И это не пустой комплимент. Моя первая командировка за границу, в период обучения в Дипломатической Академии МИД России, в 1993 году была в Посольство России в Кишиневе. Потом я курировала работу со странами бывшего СССР в качестве начальника управления в Росзарубежцентре при МИД России. Долгое время занималась научно-исследовательской работой по изучению ситуации в этой стране, в том числе, совместно с молдавскими экспертами. За тридцать лет накопился не только определенный опыт, но вышли статьи и книги. И мне очень больно наблюдать, насколько сейчас усложнился диалог между нашими странами, даже на уровне научного взаимодействия.
Итак, в Молдове состоялись очередные президентские выборы и прошел референдум о членстве Молдовы в Европейском Союзе. Отмечу сразу, что решение этих вопросов – сугубо внутреннее дело граждан Молдовы. Это банальная фраза, но я ее еще раз озвучу. Эксперты и политики Молдовы, несмотря на политические ориентации, практически, все отмечали и в СМИ, и в личных беседах с нами принципиальную важность именно референдума. И даже его «сверхполитическую значимость». Поскольку итоги референдума определят дальнейший вектор развития страны. Некий коридор, в рамках которого будет развиваться дальнейшая политическая и экономическая жизнь.
Итоги референдума по уровню влияния на внешнеполитические приоритеты Молдовы гораздо важнее, чем выборы президента. Ибо, если страна проголосует за вхождение в ЕвроСоюз, то даже пусть победу на выборах одержит противник европейского курса, ему придется выполнять волю народа. Сам по себе референдум (в случае, если большинство голосующих скажет «да») не означает автоматического вступления в ЕС, но он, как отмечают в СМИ молдавские политики, закрепит необратимость европейского пути Республики Молдова. Не случайно, экс-председатель Конституционного суда Молдовы заявила, что «такой референдум- выше узко политических интересов всех сторон».
Что касается президентских выборов, то с высокой долей вероятности на них одержит победу Майя Санду. Если это не случилось в первом туре, то во втором пока у нее гораздо больше шансов.
Вариант, что на референдуме большинство населения проголосует за членство в ЕС также был за еще за несколько месяцев до 20 октября достаточно высок: 56, 5 процентов. В то же время, в ряде СМИ Молдовы фиксировалась и вероятность возможного провала референдума. Высказывалось также опасение, что именно это даст преимущества политическим партиям, выступающим против вступления в ЕС, и будет использовано в парламентских выборах при голосовании в 2025 году. А вот такая вероятность вполне реальна. И такой вариант уже рассматривается оппозицией, как и «грузинская модель» в случае победы Санду во втором туре президентских выборов: проамериканский президент и оппозиционный парламент после выборов 2025 года. Высказывались также опасения, что возможный отрицательный результат выставит Республику Молдова «в невыгодном свете» в глазах Запада. Нанесет вред ее инвестиционным и экономическим планам.
Однако, на наш взгляд, было бы более прагматичным заняться прогнозом не внешних факторов (хотя, они несомненно важны), а тем, каким образом выбор европейской ориентации в ходе референдума будет воспринят той немалой частью населения (как показали итоги референдума почти равной тем, кто выступает за евроинтеграцию), которая не хочет вступления Молдовы в ЕС. А является сторонницей развития отношений с Россией, или сохранения нейтрального статуса (как собственно, и прописано в Конституции страны). Ведь, эта часть населения – такие же полноправные граждане Молдовы, игнорирование их мнения при явном расколе общества по отношению к референдуму почти пополам, неминуемо приведет к социальной дестабилизации.
А поэтому, мне хотелось бы поговорить о рисках. Согласно результатам соцопросов еще на середину апреля 2024 года, 56,5% опрошенных проголосовали бы «за» на референдуме по интеграции в ЕС . Об этом сообщается на страницах Politik.md. Об этом свидетельствуют результаты опроса общественного мнения, проведенного компанией “CBS-Research” по заказу ассоциации “WatchDog”. Из общего числа респондентов, почти 80% заявили, что слышали об инициативе проведения референдума, на котором население собирается высказать свое мнение о намерении интеграции Республики Молдова в ЕС. Почти 20% заявили, что ничего не знают о такой инициативе.
Как уже было сказано, в случае проведения референдума о вступлении в ЕС, 56,5% респондентов еще за несколько месяцев до 20 октября заявили, что проголосуют “за”, но 25,2% – проголосуют “против”. Остальные опрошенные заявляли, что не определились или вообще не будут участвовать. Отметим, что число неопределившихся за несколько месяцев до референдума было весьма значительно– почти четверть респондентов. Это та часть населения, за которую шла сейчас борьба. И этот маятник мог качнутся в любую сторону. Что и показали итоги референдума.
И мне кажется не очень дальновидным, что та информационная компания, которую вели власти Молдовы в канун референдума и будут вести сейчас, мало обращает внимания на риски вступления в ЕС. Хотя, некоторые, даже правые политики и предупреждают население, что вступление в ЕС отнюдь не гарантирует превращения Молдовы в «маленькую Швейцарию». Лет десять назад мы изучали последствия вступления в ЕС стран Балтии, некоторых балканских государств, совместно с местными экспертами и фиксировали отток населения в более развитые страны, массовое разорение предприятий, поскольку их продукция не выдерживала конкуренции и не соответствовала требованиям ЕС, опустошение крупных городов, вплоть до закрытия школ в городах Болгарии – по причине отъезда трудоспособного населения вместе с детьми в более благополучные страны. «Мы нужно только с логистической точки зрения. И с точки зрения геополитической. Нужды населения никого не интересуют», отмечали тогда наши респонденты.
Никто никого не пугает, и не пытается давить на суверенный выбор народа Молдавии. Но надо трезво оценивать последствия такого шага как решение о выборе европейского вектора развития– ожидаемой кое-кем манны небесной на народ не посыплется. И где гарантия, что европейские кредиты не будут разворованы представителями ветвей власти, как это уже бывало. И в истории Молдавии, кстати, тоже. Что же получит народ?
Когда эйфория от перспектив слияния с ЕС пройдет, то недовольство населения от несоответствия ожиданий реальности ударит рикошетом по власти – и ей будет сложно. Большинство сторонников евроинтеграции из народа видят в качестве основного стимула возможность беспрепятственного выезда на работу в страны ЕС. Хотя, и там не везде просто трудоустроиться. А что же будет с Молдавией?
Могут ли власти представить сейчас народу страны концепцию и стратегию развития Молдовы после вступления в ЕС? Четко прописав плюсы и минусы? Или они просто хотят избавиться от населения? Тогда будет неминуемая демографическая дыра и нашествие мигрантов. И не всегда обладающих должной квалификацией, знаниями. А главное, искренне любящих Молдову и желающих трудиться на ее благо.
Вспомним, с чего начиналась в конце 80-х борьба за независимость Молдовы! С требований сохранения самобытности, развития национальной культуры и языка. И, главное, нейтралитета. «Мы хотим быть маленькими. Но богатыми и свободными», говорили мне национально ориентированные молдавские политики еще в 1992 – 1993 годах. Такой была тогда молдавская мечта. И у нее в обществе было много сторонников. Как впрочем, и сейчас. И это тоже показали итоги прошедшего референдума.
Татьяна Полоскова, доктор политических наук, Государственный советник РФ Первого класса
Источник: Росрепортер