У России, как известно, две беды: дураки и дороги. Увы, настало время добавить к ним еще одну – инициативы чиновников, которые очень часто подпадают под определение «Хотели, как лучше, а получилось как всегда».
Их цель сделать «как лучше» для себя любимых, а вот у тех, кого они в очередной раз пытаются осчастливить своими реформами, выходит «как всегда». А порой и еще хуже. Особенно цинично это выглядит на фоне серьезного экономического кризиса, который сейчас переживает наша страна. И выход из него большинство российских политиков видят, прежде всего, в реформировании судебной системы и государственной поддержке малого и среднего бизнеса. Для Твери это особенно актуально, в чем убедилась на собственном опыте семья Садыговых, для которой с некоторых пор поговорка «от сумы и от тюрьмы не зарекайся» приобрела вполне конкретный смысл. Ее глава, отец шестерых детей, трое из которых – несовершеннолетние, много добился в этой жизни и все, исключительно благодаря своему упорному труду. Интизам Садыгов приехал из Азербайджана в Тверь, тогда еще Калинин, более 40 лет назад. Бывший детдомовец работал на тверской земле не покладая рук и не жалея сил, а когда началась перестройка, стал фермером. Сначала занимался скотоводством, а позже стал выращивать цветы. За последние 22 года он создал не только несколько тепличных хозяйств, но и целую сеть павильонов для их продажи. От покупателей не было отбоя, потому что его розы, лилии, ромашки отличались от своих импортных подруг примерно так, как юная невеста от старой девы на пенсии: они были свежими и благоухали. Но Глава Администрации г.Твери Юрий Тимофеев и его команда рассудили по-своему: такие цветы жителям города не нужны. Обойдутся и без них.
«Вас здесь не стояло»
Таким принципом руководствовались чиновники городской администрации, снося нестационарные торговые объекты, не укладывающиеся, по их мнению, в новую схему размещения НТО. В результате чего все не угодившие им киоски и павильоны были демонтированы. С особым рвением борьба велась с теми из них, что находились в центральной части города. В подробности того, для кого предназначались эти лакомые места, и каким образом они их в результате получат, мы вдаваться не будем. Время покажет. Но все, кто попал под эту раздачу считают, что под предлогом борьбы за благоустройство города происходит банальный передел рынка, в котором заинтересована команда нового Главы его администрации. Иначе, зачем тверским чиновникам идти на явные нарушения не только регионального, но и федерального закона, который считает «недопустимым при формировании и изменении схем размещения НТО сокращение количества законно функционирующих объектов». Для того, чтобы придать своим действиям видимость законности, чиновники в качестве одной из главных причин не включения конкретного НТО в новую схему размещения стандартно указывали нахождение ларька на инженерных сетях: телефонных кабелях, канализационных трубах, ливневках… Тот факт, что некоторые из них стояли на этом месте многие годы и никому не мешали, их не смущал. И тогда Интизам Садыгов, получив предписание о демонтаже своих киосков, заручился гарантийными письмами от многочисленных коммунальных служб, в которых он, в случае аварии сетей брал на себя обязательство демонтировать свой киоск в течение двух часов. Но на борцов с НТО эти доводы не произвели никакого впечатления. Ответ был один: доказывайте свою правоту не в наших кабинетах, а в суде. Но, как показали дальнейшие события, судебные решения и вынесенные прокуратурой протесты, ставящие под сомнения их бурную деятельность по сносу ларьков, также не возымели никакого воздействия на чиновников. Велась она, главным образом, в ночное время, когда, как говорят в народе, добрые дела не делаются. Против хозяев ларьков, пытавшихся оказать хоть какое-то противодействие творящемуся беспределу, в ход шли любые средства. Вплоть до «выкуривания» несогласных путем поджога у дверей их НТО ветоши и газет. А вот что рассказывает о сносе цветочных павильонов фирмы «САДок» супруга их владельца Интизама Садыгова Людмила.
— В ночь с 11 на 12 февраля у нас демонтировали сразу шесть цветочных киосков, принадлежащей нашей семье. Четыре из них снесли незаконно, нарушив постановление Центрального районного суда о запрете на досудебный демонтаж. Когда я показала его присутствовавшей при сносе руководителю департамента потребительского рынка и рекламы Администрации г.Твери Венере Строковой, она сказала: «Мне плевать на суды. Вы мне своими бумажками не тычьте». А потом добавила, обращаясь к сопровождавшим ее полицейским: «Мы еще разберемся, кто выносил эти постановления, и подписывал их». Осознав, что закон этим людям не писан, я закрылась в ларьке и кричала, что не выйду, пока не увижу официальное предписание на снос. Естественно, никто мне его не показал, просто взломали дверь, и пять мужиков меня силой оттуда выпихнули. На руках у меня еще долго оставались синяки, напоминавшие об этой Варфоломеевской ночи.
Последним из торговых объектов, принадлежащих семье Садыговых, снесли известный всему городу их цветочный павильон, расположенный у входа в Парк Победы. Популярность горожан он приобрел благодаря большому ассортименту, высокому качеству и гибкой ценовой политики. Он радовал глаз и своей воздушной архитектурой, и красивым дизайном, главным достоинством которого были со вкусом расставленные по его периметру букеты цветов. Когда сносили всю эту красоту, даже посторонние люди ахали и возмущались, что уж говорить о тех, кто годами создавал ее своими руками. Людмила Садыгова, работавшая здесь старшим продавцом, чуть ли не грудью пыталась защитить эту, к тому времени, единственную подмогу своей многодетной семьи. Но где ей, женщине, справиться с крепкими мужиками, облаченными в полицейскую форму? Выполняя распоряжение своего мужа, переданное ей через его старшего сына Мухтара, у которого также снесли все цветочные ларьки, она поспешно сняла со стен висевшие там Дипломы и Почетные грамоты, и покинула павильон. По иронии судьбы эти Благодарственные письма от прежних руководителей Администрации Твери были за благоустройство прилегающей к ним территории, за красивое оформление витрин, придающих праздничный вид городу, за то, что в день нашего великого праздника Победы Интизам Садыгов бесплатно раздавал ветеранам цветы… Но, поменялось руководство, у которого оказались другие эстетические вкусы, и этого оказалось достаточным, чтобы все былые заслуги были забыты, а сам павильон пошел под снос. Еле сдерживая слезы от такой несправедливости, Людмила выполнила еще одно распоряжение мужа — раздала оставшиеся без своего дома несколько сотен цветов случайным прохожим. Естественно, бесплатно. Это был последний подарок Интизама Садыгова жителям родного города.
У читателей может возникнуть вопрос: а где же был он сам, когда его жена грудью бросалась на чиновничью амбразуру? Отвечаем: находился под домашним арестом.
Что за кони мне попались привередливые!
Не сумев отстоять законные права частных предпринимателей в их противостоянии местным чиновникам, правоохранительная система наглядно продемонстрировала свои неограниченные возможности в борьбе с конкретным человеком, Интизамом Садыговым. Предыстория уголовного дела, возбужденного в отношении него сразу по трем статьям УК РФ непосредственно связана с деревней Лисицы Калининского района, где он начинал свой трудный жизненный путь к успеху. Именно здесь он построил свой красивый двухэтажный дом. Его двери были всегда открыты для друзей и односельчан, многие из которых до сих пор помнят какого упорного труда ему стоило его построить. Черная полоса в жизни Интизама Садыгова началась чуть более двух лет назад, когда однажды в теплую летнюю ночь дом сгорел. Как подозревает сам хозяин, это был поджог, но кто его совершил неизвестно и по сей день. К счастью, никто из близких, а в доме кроме него находились тогда жена и двое маленьких детей, тогда не пострадал. После пожара семья Садыговых переехала в свой городской дом, но Интизам, по-прежнему часто приезжал в деревню, так как помимо выращивания цветов он в последние годы занимался разведением лошадей. Любовь к этим умным и благородным животным сочеталась у него с вполне успешным бизнесом: цена одного породистого жеребенка доходит сегодня от 500 тыс. рублей. В его конюшне, расположенной недалеко от сгоревшего дома насчитывалось до 20 чистокровных орловских рысаков, к ним частенько чужие деревенские лошади, — кормов хватало для всех, и Садыгов относился к этому снисходительно. До тех пор, пока туда не повадилась ходить лошадь, принадлежащая Ирине Белоусовой. Ее Граня отличалась агрессивностью и плохим воспитанием: не только лягала жеребят, но и кусала хозяйских коней, не испытывая к ним никакой благодарности за халявную еду и питье. После ее очередного взбрыка, причинившего увечья жеребенку, уже предназначенному для продажи, Интизам Садыгов строго предупредил Ирину Белоусову. И попросил внимательно следить за тем, чтобы ее лошадь больше не появлялась в его конюшне. Поэтому, когда в очередной раз он увидел эту парочку в своей леваде, где Граня вела себя достаточно буйно и угрожала здоровью его питомцев, нервы у Садыгова сдали, и он ударил лошадь оказавшейся в его руках стамеской. Не будем вдаваться во все подробности этого уголовного дела, возбужденного сразу по двум статьям: 119-ой и 167-ой ч.1., тем более, что Граню, получившую незначительное ранение в плечо, ветеринары подлечили, и она сейчас в полном порядке. Интизам Садыгов частично признал свою вину и получил в результате полтора года условно с выплатой причиненного Белоусовой морального и материального ущерба. Но, при чем тут домашний арест, который по этим статьям не предусмотрен? Спросит юридически грамотный читатель, и будет прав.
История с лошадью стала лишь прелюдией, поводом, которым воспользовался муж Белоусовой Иван Соломатин, чтобы обвинить своего соседа еще и в разжигании межнациональной розни. А эта статья предусматривает не только домашний арест подозреваемого на время следствия, но и взятие его под стражу и содержание в СИЗО.
Как работает тверская Фемида
В основу обвинения по ст. 282 ч.1 лег рассказ Соломатина о том, что однажды летом 2014 года Интизам Садыгов предложил ему и его приятелю Гаврилову выпить. А когда те отказались, он произнес фразу, в которой были, по утверждению, такие слова: «русские свиньи, русское быдло», что Соломатин расценил не больше, не меньше, как оскорбление всей русской нации. И вот на этом бытовом конфликте было построено все обвинение в разжигании межнациональной розни. Муж обиженной Белоусовой включил этот эпизод, не упоминая об этом, в письмо о ранении лошади, которое носил на подпись односельчанам. Те его подписывали, особенно не вчитываясь, про ранение лошади знали все и жалели бедное животное, за которым недоглядела его хозяйка. Но когда жители деревни Лисицы узнали, в чем обвинили Садыгова, их симпатии резко поменялись. Более 20 человек собственноручно написали письма, в которых решительно отрицали русофобию у своего соседа. Наоборот, вспомнили о том, как много он им помогла, о том, что на собственные средства построил для всей деревни мост, по которому они могли с комфортом спускаться на берег Волги. Как по воскресеньям кормил там всех желающих вкусным обедом, а по праздникам, и христианским, и мусульманским, развозил им подарки и продукты. Еще одна важная деталь: Интизам Мухтар оглы Садыгов родился в Азербайджане, но мама у него – русская, также как и жена Людмила. И он всегда говорил, что Азербайджан – его историческая Родина, но настоящая – здесь, в России, на тверской земле, где он встал на ноги и многого добился. Позже на суде, многочисленные свидетели защиты подтвердили эти факты, но они были известны еще во время следствия. Письма, содержащие их и заверенные у нотариуса, были своевременно направлены в прокуратуру. Тем не менее, Интизама Садыгова задерживают, причем как особо опасного преступника, и характер этого задержания был виден, что называется, невооруженным взглядом. Причем так наглядно, что сотрудники СИЗО, куда поначалу привезли задержанного, во избежание неприятностей, отказались его принять и отправили в больницу. Там он и лежал, пристегнутый наручниками к кровати и под охраной ; (!) полицейских, никому к нему не пускавшего. И только суд, приняв во внимание многочисленные не состыковки в этом уголовном деле и письма односельчан в его поддержку, принял решение изменить меру пресечения на домашний арест. Вот так Интизам Садыгов оказался изолированным от мира и не мог принять участие в борьбе за свой бизнес. В результате, по ч.1 ст. 282 он был оправдан.
Послесловие
А теперь давайте подведем неутешительные итоги. В общей сложности следствие и суд затянулись почти на год, отнимая время у тверских правоохранителей, получающих зарплату за счет нас, налогоплательщиков. То самое время, которое они могли потратить на борьбу с реальной преступностью, а не на разбирательство бытового конфликта. Он, если бы дознаватели профессионально подошли к своему делу, вполне мог окончиться примирением сторон. Но кому-то видимо, очень хотелось создать на пустом месте громкое дело, лопнувшее, в конечном итоге, как мыльный пузырь. Напомним, что суд, за легкое ранение лошади Ирины Белоусовой обязал выплатить ей компенсацию морального ущерба. А кто оценит его стоимость для Интизама Садыгова, перед которым даже не извинились? И сколько стоят те страдания, которые перенес он и вся семья, и немалые материальные потери, которые они понесли. Кто за это понесет ответственность? Конечно, никто.
А что выиграли жители Твери от сноса киосков? Ничего. Они лишились возможности покупать нужные им товары в шаговой доступности от дома, городская казна не досчитается теперь миллионов рублей налогов, который платил разоренный стараниями чиновников малый бизнес. Стал ли после этой бойни, на поле которой полегли более 400 частных предпринимателей, не включенный в новую схему размещения НТО красивее город? С точки зрения городской администрации, да. Правда, предложенные ею взамен снесенных ларьков и павильонов «домики кума Тыквы», как метко прозвали их горожане, вспомнив сказку Джанни Родари «Приключения Чиполлино», успехом у тех, кому все-таки разрешили торговать, не пользуются. Посудите сами, кому нужны эти «шедевры» городской архитектуры, представляющие собой зеленую жестянку без дна, площадью 2х2 метра и стоимостью 140 тыс. рублей? В лучшем случае в них можно торговать значками и открытками, выручки от продажи которых, не хватит даже на арендную плату. А летом – квасом и мороженым. Сообразив, что «маловато будет», чиновники расщедрились и стали предлагать такие же ларьки, но площадью 6 кв. метров. Но на них также желающих не находится.
Есть и другие потерпевшие на этой войне чиновников с малым бизнесом. Это – продавцы, оставшиеся без средств к существованию, число которых приближается к тысяче. Только фирма «САДок» обеспечивала рабочими местами более 20 жительниц Твери, которым торговля цветами приносила и хороший заработок, и моральное удовлетворение.
— Ты себе не представляешь, как мне их жалко!, — сказал о своих бывших продавщицах Интизам Садыгов. – Одна уже спилась, другая на панель пошла, чтобы детей прокормить… Как можно так с людьми поступать ради собственных амбиций?
Правда, себя он не жалеет, не мужское это занятие. Время своего ареста он использовал для работы в теплицах, расположенных на участке, где построен дом. Там же, на своей земле, установил киоски, в которых жители Твери могут купить только что срезанные розы, тюльпаны, лилии и другие цветы, которые в отличии от импортных, издают свой, неповторимый аромат. Желающих их приобрести, причем по ценам ниже рыночных, много. Приезжает он и на свою конюшню, заботливо ухаживая за соскучившимися по своему хозяину лошадками. Правда, пока он находился под домашним арестом, две из них погибли. Предположительно, были отравлены. Но Интизам Садыгов пережив и эту потерю, продолжает заниматься привычным фермерским трудом. Словом, живет. И собирается вновь на 9 мая бесплатно раздавать цветы тверским ветеранам.
Севиль АБИЛОВА, Тверь, фото автора
Другие Статьи
