Вряд ли найдётся в России хоть один ребенок, который бы ни разу не смотрел его смешные, подчас острые и злободневные сюжеты. Его знает и любит, чуть ли вся российская детвора, да и у взрослых он пользуется не меньшим авторитетом.
Основатель популярнейшего киножурнала «Ералаш», член Российской академии кинематографических искусств, заслуженный деятель искусств Российской Федерации, лауреат государственной премии Совета министров России и премии Президента Российской Федерации в области литературы и искусства за талантливые произведения для детей, обладатель приза «Золотой Овен», двукратный обладатель «Золотого Остапа» и – новый президент фестиваля визуальных искусств в «Орленке» – Борис Юрьевич Грачевский сегодня гость редакции.
— Борис Юрьевич, я как-то слышала ваше высказывание, что вы не мечтаете, вы ставите задачи и выполняете их. Совсем недавно в ВДЦ «Орлёнок» с огромным успехом прошёл 19-й фестиваль визуальных искусств, президентом которого с этого года стали вы, сменив на посту Дмитрия Харатьяна. Как вам работалось в новой должности? Что изменилось у вас? Собираетесь ли что-то изменить в работе фестиваля? Какие новые задачи ставите вы в своей работе?
— Да ничего не изменилось, как работал, так и работаю. Моя новая должность это формальность, ответственность, она была и раньше, когда я пребывал в должности вице-президента, ответственность осталась та же. Для меня главная задача заключается в одном, чтобы было интересно и нужно детям. Мы никогда не делили между собой ответственность и работу, если есть возможность сделать что-то лучше, значит, делаем, и делаем всё вместе, сообща. За 19 лет работы фестиваля всё уже давно отработано, обкатано, всё лишнее, ненужное отброшено, всё идёт своим путём. Коллектив и руководство фестиваля во главе с его генеральным продюсером Ларисой Преториус, работает слаженно, чётко. За это время сложились определенные традиции, подходы, свои особенности, присущие только нашему фестивалю. Что тут менять? И зачем? А задача у нас, как я уже сказал, одна, общая – чтобы детям было хорошо, познавательно и весело. И мы этого стараемся добиваться.
Правда, в этом году у нас возникли достаточно серьёзные финансовые проблемы. Сами знаете, в стране кризис, и он не мог не отразиться и на нашем фестивале. Цены выросли на авиабилеты, на гостиницу и пр. Пришлось много поработать, побегать, чтобы фестиваль всё же состоялся. Нам, как всегда, помогали наши давние друзья фестиваля, постоянные спонсоры ООО «Аэро Альянс», ООО «ДПС», ООО «Кнауф Гипс», ООО «Кубань вино», ЗАО МПКБ «Очаково» и др. Очень многое для нас делает и сделал Госфильмофонд России. В этом году у нас появились также новые, замечательные спонсоры, это – Генеральный спонсор ПАО «Бинбанк» и Центральный детский магазин на Лубянке. Они буквально спасли наш фестиваль от катастрофы, за что мы им очень и очень благодарны.
— В «Орленке» вы чувствуете себя, как у себя дома. Заметно, что здесь вы «свой» человек. Давно вы «прописались» в этой «стране детства»?
— О, это начиналось так давно, что и самому даже не верится. Много-много лет тому назад ваш покорный слуга начинал свои первые шаги в кино. Однажды так получилось, что я должен был принимать участие в Московском международном кинофестивале, в рамках которого проходил и детский фестиваль. И я попал в руководство этого фестиваля. Там проходило много интересных вещей, на которые никто не обращал внимания, так как они сливались с общим движением, с общими мероприятиями. И мне было очень обидно. Мне хотелось как-то выделить из общей массы фестиваля детское кино, яркие детские события, чтобы всё это было адресовано конкретно детям. Но, эта идея, так и осталась идеей. И вот, два с небольшим десятка лет тому назад будущий директор кинотеатра при Центре Ролана Быкова наша энергичная Лариса Преториус решила осуществить эту идею. И ее усилиями появился детский фестиваль, сначала в «Артеке», потом она открыла его в «Орленке», где первым президентом фестиваля стал кинорежиссер Владимир Грамматиков. Особенностью этого фестиваля стало то, что помимо кино, он освещает все виды визуальных искусств: телевидение, анимацию, фотоискусство, компьютерные образовательные и развлекательные игры. Этим он кардинально отличается от всех других фестивалей. И оценивает все эти визуальные виды искусства детское жюри.
Наш фестиваль имеет колоссальное значение для многих тысяч ребят, приезжающих в «Орленок». В каждую смену здесь бывает до трёх с половиной тысяч детей, здесь происходит безумное количество интереснейших мероприятий, которые охватывают практически каждого ребенка. Эти события оставляют у ребят глубокий след в душе. А кому-то повезло еще больше, ребенок попал в смену, когда проходит наш фестиваль, и это для детей просто незабываемо. Многие дети впервые, что называется, живьем видят артистов, режиссеров, смотрят их фильмы, встречаются с ними, и эти впечатления остаются у ребят на всю жизнь.
Что же касается «прописки» в «стране детства», то для меня «Орленок» эта отдельная история. Здесь я «прописан» уже более сорока лет. С 76-го года я здесь часто бываю. Здесь вырос мой сын, который много раз приезжал в лагерь. Здесь у нас проходили и проходят разные интересные мероприятия, здесь часто мы снимали «Ералаш». С тех пор, конечно, многое изменилось, поменялось огромное количество людей, работавших здесь, отстроились корпуса лагерных комплексов, модернизировалась техника. Сейчас из старожилов «Орленка» остались, пожалуй, только Николай и Анна Зенцовы – главный режиссер, и его жена, главный балетмейстер, да еще один человек, остальные все новые. Но для меня «Орленок» всё равно остается каким-то чудом, местом радости и вечного праздника.
Вы знаете, там есть площадь слёз, где дети рыдают каждую смену, когда разъезжаются домой после окончания смены, и это говорит о многом. Дети здесь находят много хороших, добрых друзей, узнают здесь много нового, интересного и полезного для себя. И я, приезжая сюда каждый год, как будто возвращаюсь в свою молодость, где всё когда-то начиналось. Кстати, сейчас здесь начинает работать моя новая программа, которую я придумал. Она называется «Остров детства Ералаш», где дети со всей нашей необъятной страны, приезжая сюда, будут снимать свои сюжеты для своего домашнего «Ералаша», а потом показывать их своим друзьям и знакомым.
— Сейчас разве только ленивый не говорит об упадке нашего отечественного кинематографа и, в частности, детского. Вы согласны с этой оценкой?
— Если говорить о сегодняшнем положении российского кинематографа, то оно, конечно, очень печально. Все, что касается анимации, оно худо-бедно еще на плаву, и доходит до зрителя. Где-то, с большим успехом, где-то – с меньшим. Что же касается детского игрового кино, оно практически погибает на корню. Его никто не может сделать достойно, чтобы по-настоящему привлечь детей. Сегодня нужны мощнейшие капиталовложения, чтобы сделать кино ярким, настоящим, чтобы заинтересовать сегодняшнего ребенка. Я все время говорю: ребята, что мы снимаем, ну нельзя за три копейки снять хорошее кино, которое увлечет детей! На всё, что сейчас представлено в отечественном кинематографе, детям глубоко наплевать. Их это не трогает! И единственный путь, чтобы наше кино хоть как-то увидели, это детские фестивали, повернутые лицом к детям. Поэтому на фестивале есть возможность хоть что-то показать ребятам.
— Вы сказали, что в детском кинематографе не хватает финансирования, только ли в этом кроется причина его упадка?
— Это одна из наиболее важных причин. Телеканалы сегодня не берут детские фильмы, потому что Госдума ограничивает показ рекламы в детских передачах и фильмах, и этим окончательно добивает детское кино, оно сидит на какой-нибудь «Карусели» или «Диснее» – и всё. Далее, скажите, могут ли наши производители кино освоить современные технологии в той степени, в какой это необходимо? Вот возьмём фильм «Тайна Снежной королевы» Натальи Бондарчук. Там вроде и достаточно капиталовложений, хотя и это по большому счету, небольшие деньги. Тем не менее, там что-то получилось. Сегодня кино легче всего снять, труднее сделать его оформление. Это касается не только костюмов, но и антуража, всего. На это уходит много времени и денег для того, чтобы это сделать, тем более, когда разговор идет о сказках, о каких-то вещах нереалистических.
Вообще сегодня реалистические истории не затрагивают детей никак. Какой бы она поразительной ни была, и про что бы она ни была. В крайнем случае, на фестивале она может еще что-то занять, но детскому зрителю она неинтересна. Сегодня нужны какие-то необыкновенные истории, ибо сегодняшнего ребенка окружают мощнейшие электронные игры, которые очень сильно притягивают, и соревноваться с ними историям, где мальчик познакомился с девочкой, а девочка увидела более богатого мальчика, бессмысленно, это не трогает никого. К сожалению. Почему «Ералаш» так любят? Потому что его сюжеты короткие, они держат внимание детей до 2-3 минут, потом они его уже теряют. И хорошие мультики тоже ухитряются долго удерживать внимание детей, а наше игровое кино не может с ними соперничать в этом плане. И это, если хотите, серьезная проблема. Но, посмотрите последнюю «Золушку» американскую. Это же другое дело. Какая роскошная сказка! Вы знаете, что на Западе самые большие деньги приносит именно семейное кино? Потому что они вкладывают туда 120-140 миллионов долларов, чтобы сделать настоящее кино. А не, как у нас, за три копейки, чтобы снять из папье-маше какую-нибудь страшилку.
— И как вы думаете, ситуация с детским кинематографом в ближайшее время может измениться к лучшему?
— Нет, ничего, к сожалению, не изменится.
— Но, какой-то всё же должен быть выход из создавшегося положения?
— Да нет никакого выхода. Я же вам говорю: ВЫХОДА НЕТ! Телеканалы детские фильмы не берут. У нас вообще все кино живет – спасибо, что по телевизору показали, это уже что-то. Сейчас телеканалы отказываются от фильмов, им стало некогда их показывать, потому что они с утра до вечера показывают свои сериалы. Такая ситуация, она не может быть разрулена никак.
Мы в тупике еще и по-другому поводу. Проблема: режиссер-личность. Мне посчастливилось, например, работать на трех фильмах-сказках с прекрасным режиссером Александром Роу. Вскоре, к сожалению, он ушел из жизни. Я видел, что такое Роу. Это гений. Его творчество признано во всём мире. Он снял 16 фильмов-сказок, и каких! Он мог снять и не на самые большие деньги. Сегодня нельзя снять кино за эти деньги, на которые он снимал, потому что это костюмы, это декорации, это сложнейшая работа. А он снимал. И в то же время, сегодня, когда тех возможностей в пять раз больше, а, может, и в десять, мы ничего не можем сделать. Вот такой парадокс! У меня лежит сценарий – первобытные приключения, настоящая детская история, экшен, специально рассыпанный на маленькие эпизоды, которые дадут возможность все время держать ребенка в напряжении. Кто же мне даст на это деньги? Надо минимум пять миллионов долларов. Я не могу собрать такие деньги. Мне, к примеру, нужно, подправить сценарий, автор говорит: давай деньги, я подправлю. А денег нет. И так во всём. Что делать? Ничего. Сегодня, например, дали пяти детским картинам деньги и тут же урезали их всем. Я вас спрашиваю, как можно, например, за 25 миллионов рублей снять пять хороших детских фильмов, как такое может быть? Никак? И вот на это место мгновенно появляется блистательное американское кино, типа, «Один дома», или «Властелин колец», ну и, конечно, чудо-фильм «Аватар». Если уж говорить откровенно, то после «Аватара» вообще всем нам надо сложить руки и пойти домой. Я сейчас даже не о деньгах, не о том, что это кино 10 лет снималось. Я вам говорю о том, что что-то непонятное происходит сейчас в кинематографе.
— Мрачную вы нарисовали картину.
— Да, такая сейчас ситуация. Я считаю, что государство категорически должно финансировать, в частности, детское кино. Мы должны формировать российский менталитет, который на глазах исчезает. Исчезает и то очарование, с которым создавались – сказка миров, мультики «Ну, погоди!», «Каникулы в Простоквашино», «Чебурашка» – фильмы о добре, о сострадании друг другу, об отношениях между людьми и т.д. Наши дети сегодня смотрят монстриков, понимаете? Их не оторвать от этого экрана. Мы теряем менталитет, который создавался добрейшими детскими мультяшками, мы теряем это поколение, которое американизируется. Для них наш родной Чебурашка менее дорог, чем всякие жуткие твари, заполонившие экран. Это то, что делал Роман Качанов. Это был гениальный человек. Он был большой ребенок, он был фантастический человек! И даже его «Тайна третьей планеты» оказалась вот такой бомбой. А мы продолжаем допускать это безобразие. Вот, о чем разговор.
— Но, может быть, и мы, взрослые виноваты, что плохо воспитываем наших детей, их вкусы?
— Нет, их воспитывает сегодняшнее время, информационный поток их воспитывает. Мы против них бессильны. Это совсем другая история. И еще – прокат. У картин, что выпускаются сегодня, не будет никакого проката. Ни один прокатчик не хочет брать в прокат российское кино. Вон, возьмите, к примеру, картину «Иваново детство», которое взрывало людей когда-то, Гран-при Каннского фестиваля и т.д. и т.п. И что? Сегодня ее никто не станет даже смотреть. Вот сейчас, например, посмотрите мою новую картину. Я надеюсь, кино вам понравится, но, ни один прокатчик её не возьмет. Вот и вся история. Наташа Бондарчук сейчас мне рассказывала, насколько ей важно и нужно было сделать это кино, а прокатчики… Сегодня прокатчик работает на то, чтобы каждый его зал был заполнен зрителями – вот, что для него главное, а не менталитет наших детей.
— Ну, это уже другой вопрос.
— Не только. Понимаете, у американцев другие финансирующие системы. Вы не понимаете, сколько они тратят денег на психологов. На изучение ребенка, как кинозрителя. Через сколько минут, например, он должен засмеяться или заплакать. Там они всё просчитывают, каждый кадр. Человек, который «вбухивает» в кино 140 миллионов долларов, наверное, найдет себе 200-300 тысяч на изучение всего этого. Там работают различные фокус-группы, которые всё изучают, просчитывают до малейшего нюанса. Вы просто не представляете, какая там идёт сложнейшая подготовительная работа в кино.
— Почему же мы не делаем этого?
— А где деньги взять? Вот сейчас, например, урезали финансирование у «Ералаша» на 40%. Если раньше я мог себе позволить переснять, исправить что-то, вызвать при необходимости опять этого артиста, заплатить ему. То сейчас я не могу себе этого позволить. Я, или хуже должен сделать, или придумывать что-то за три копейки. Какие тут, к чёртовой матери, деньги на исследования! Вот мои исследования: я сел в полный зрительный зал, увидел реакцию зрителей, увидел там свои ошибки, сделал поправки.
— Телевидение – мощнейшее воспитательное оружие, оно должно учить хорошему, формировать нравственность, добрые отношения между людьми, рассказывать о добре и зле, показывать взаимоотношения между поколениями… Как вы думаете, если бы у нас был детский канал, может, ситуация бы менялась? …
— Он есть. Перед вами человек, который начал первым орать, что мы не имеем права жить без детского канала. Я – первый. Сначала появились два канала, потом один. Я вам говорю, что, когда закрылся ТВ-6, то на этом месте надо было открывать детский канал. Что открыли? Спорт! Я говорю, чтобы вместо того чтобы строить бесконечные стадионы, нужно строить больницы. У нас растет больное поколение, с этими жуткими аллергиями рождаются дети. У нас в армию некого брать, все больные, а они стадионы строят. Что нам стадионы? Нам их всегда хватало. Надо только сделать их доступными, бесплатными для посещения. Вот, где проблема! Надо не выступать и не орать на каждом углу о том, как мы любим детей, а делать для них что-то реальное. Никто их давно не любит. И все худшее, а не лучшее у нас детям.
— А как, вы считаете, нужно воспитывать детей?
— Личным примером, и только. Не читать им мораль, не нудить, а только показывать своим личным примером.
— Я слышала, что вы своему сыну, пока он рос, разрешали все …
— Да, это так, но он знал определенные границы. И дочь знала свои границы. А границы определяем мы, родители. Вот, например, когда мы с сыном были в «Орлёнке», я как раз вчера вспоминал и рассказывал детям этот случай. После завтрака я его спокойно отпускал утром, куда он хочет. Поскольку он еще не мог тогда считать, и не знал, как определять время, я ему говорил: «Как услышишь позывные – «бери ложку, бери хлеб…», чтобы вот здесь стоял, как штык. За пять минут, откуда хочешь, прибежишь». И он прибегал. Я был отвязанным папой, но в 21 час, что бы, ни происходило, он у меня уже был в постели. Вот такое воспитание. Я приучал его, чтобы он знал порядок и соблюдал его беспрекословно. У меня есть своя, годами выработанная система воспитания детей. Я никогда не вставал на корточки перед своими детьми. Я старался их поднимать наверх до своего уровня. Я считаю это очень важным моментом, не сюсюкать с ними, а наоборот, разговаривать на равных, ставить перед ними более сложные задачи.
Конечно, в воспитании многое решают и гены, которые заложены в ребенке от природы, и он будет идти, туда, куда он должен идти. И это не значит, что он обязательно будет хорошим или обязательно плохим. Немалое значение, разумеется, имеет и среда, атмосфера, в которой ребенок живет. А вообще, воспитание – это такой сложный и неоднозначный процесс. Один говорит: «я его гладил всегда по головке, и он вырос хорошим человеком». А другой – «я его гладил, а он пошел и всех поубивал». А в другом случае, наоборот: «я его часто бил, и он вырос, и стал хорошим человеком», третий же: «я его бил, бил, а он вырос и так меня «отметелил», что я подняться не мог». Я, конечно, утрирую тут, но правда в этом какая-то есть. А, в общем, тут нет прямого ответа. Но, всё же, самое главное, я считаю, это личный пример родителей. Если ты идешь по улице швыряешь грязные бумажки, плюешь на асфальт, ссоришь направо-налево, то ребенок будет поступать так же. Дети – это наше зеркальное отражение.
— А как же поступать, если, например, нет взаимопонимания с детьми?
— Это хитрый и сложный вопрос. К каждому ребенку нужен свой подход. Дети все разные. Всё решается индивидуально в каждом отдельном случае. Трудно однозначно сказать. Но точно одно: нужно уважать их интересы, уважать их самих, конечно, не давать им садиться тебе на шею, но уважать их надо. И это важно. Они такие же люди, только пока маленькие, не имеющие жизненного опыта и определенных знаний.
— В «Ералаше» сегодня у вас всё в порядке? Или здесь тоже есть свои проблемы?
— Проблемы всегда есть. И сегодня они те же, что и во всём кинематографе. Нет смешных сценариев, их очень трудно найти. Недостаточно денег. Мало режиссеров, которые могут снять смешное кино. Но мы всё же, как-то выкручиваемся, боремся, ищем.
— Вы привезли сюда свой уже второй полнометражный фильм, который называется несколько двусмысленно «Между нот или Тантрическая симфония». Расскажите немного о нем.
— Это история про разновозрастную любовь, которая всегда осуждается обществом. Хотя большая часть осуждающих её, мечтала бы её иметь. Но в силу разных причин не получает этого… Главный герой нашего фильма знаменитый композитор мирового уровня. Он очень известен, его все уважают. И вот он беззаветно полюбил юное создание. Он оставляет свою музыку ради своей любви, ради этой юной девочки… Вот из такого сюжета вырастает некая история, история взаимоотношений зрелого мужчины и юной девушки.
— Фильм, как я поняла, навеян автобиографической ситуацией. Не так ли?
— Да, он несколько автобиографичен. Я попытался исследовать эту проблему, это чувство, которое выпадает некоторым людям, чувство, которое, порой, сносит голову. Как, почему это происходит? Какое оно может получить или не получить развитие? Что может подпитывать и укреплять это чувство? И всегда ли у него трагический финал? Фильм, на мой взгляд, получился. И получился с совершенно непредсказуемым финалом. Я советую его всем посмотреть.
Беседовала Фаина Зименкова, Фото Н. Бантле
Другие Статьи
