«Голоса, покорившие мир» — так назывался концерт в честь достояния российской вокальной культуры — баса Федора Шаляпина, сопрано Антонины Неждановой и тенора Сергея Лемешева, в котором приняли участие тёзки великих певцов — бас Федор Тарасов, тенор Сергей Петрищев… Вот только имя сопрано — Ольга -«подкачало», зато ее фамилия тоже начинается на «Не» — Невская. Они молоды, сильны, талантливы. И тоже личности. Концерт в Доме ученых должен был состояться ровно год назад. Но чем томительнее ожидание, тем слаще встреча!
«Где тут на Петрищева?» — спрашивают седовласые поклонница у входа. Я тоже пришла «на Петрищева», хотя творчество Тарасова и Невской признано и уважаемо. Да, «петрищевок» немало. Поклонниц Коли Баскова, похоже, поубавилось, а название «колбаски» не прижилось. «Лемешистки» в свое время толпились у служебных дверей, ломились за кулисы, хранили реликвии (программки, пуговицы, следы от ботинка…), бранились с «козловитянками». Мы просто с удовольствием приносим цветы, сувениры, голосим «Браво!», отбиваем ладони. И любим Сергея не только за чарующий тембр, но за радушие, искреннюю благодарность зрителю и дружелюбие к коллегам. Поэтому «пришли на Петрищева», а ушли восхищенные взаимодополняющим трио.
Арией «Снегурочки» из одноименной оперы Римского-Корсакова Ольга Невская открыла концерт. Была в бархатном, ослепительно открытом платье, невозможно красивая, с пышной белокурой стрижкой, которая ей очень идет. Намеренно не называю регалии участников (их много), нет у меня и фотографий с концерта, и уж точно лучше смотреть-слушать, чем читать. Они просто Артисты…
Чтобы создать действительно акустический концерт, микрофоны были отнесены подальше, и мы наслаждались чистым академическим и классическим вокалом. За роялем Сергей Чечётко (Музыкальный театр «Геликон-Опера»).
Н. А. Римский-Корсаков вновь звучит, уже в исполнении Сергея Петрищева — «Ария индийского гостя» из оперы «Садко». «Не счесть алмазов в каменных пещерах» ровненько выводит Сережа, — не счесть жемчужин в море полуденном…» Фонетика прекрасная, слышно отчетливо даже на последнем ряду балкона. Не счесть оваций! Дамы заторопились поднесли цветочки. Улыбка Сергея (каждой персонально и как будто тебе одной!) и его конферанс о следующем участнике.
«Нелегко соответствовать великому тёзке!» — признается бас Федор Тарасов. — «Дерзнём с божьей помощью». Тоже ария, тоже «гостя» — варяжского, тоже из оперы «Садко»: «Мы в моРе Родились, умРём на моРе!» Эту раскатистую аллитерацию надо было слышать! Не Шаляпин, но впечатляет! Вокальные низы у Тарасова — фирменные, бездонные, бархатные, шоколадно разливающиеся! А от этого последнего, акцентного, густого «на море» можно было вправду умереть. От восторга. Но у нашего Федора и филировка тоже фирменная — тягучая, заоблачно для баса высокая, мучительно-отчавшаяся, за собой увлекающая в тишину, долгая, но уверенная… Большой артистизм и искусство владения залом, прекрасная мимика и пластика рук.
«Ответь мне, зоркое светило,/ С востока к нам приходишь ты…» — меланхолично-томно вопрошает Ольга Невская — Шамаханская царица из оперы «Золотой петушок» (Римский-Корсаков, однако). А ее сопрано вьет свои колоратурные кружева (есть еще умное слово «нюансировка» — сюда тоже, наверное, подходит).
Отделение приближается к кульминации. Коронная вещь Сергея Яковлевича Лемешева — ария Ленского. Петрищев (как бы извиняясь перед гениальным коллегой) предупреждает, что исполнял ее всего раз пять… «Куда, куда, куда вы удалились…» И мы дружно перенеслись-удалились в 19 век, в усадьбу Лариных. Дальше про «златые дни моей весны», мольба «приди, приди» (придём, не раз) и взрыв: «Ах, Ольга, я тебя любил!» Нет, Невская за кулисами, а Петрищева — в зале! Друг, помощник, жена, красавица! Но прошедшее время пушкинского глагола менять не станем. А Серёжа, как «пчела из кельи восковой летит за данью полевой» — то бишь партерной — цветочки, платочки, книжечки, фотокарточки, слезинки умиления — всё по полной программе.
«Уймитесь, волнения страсти!» — Шаляпин, Глинка и Тарасов пресекают это столпотворение. И такая ревность в голосе Фёдора, что «трепещи, соперник!» Хотя он поёт: «Не верю, не верю!» — веришь безоговорочно, по-станиславски. «Минует печальное время — /Мы снова обнимем друг друга, /И страстно, и жарко / Забьется воскресшее сердце» — конец романса созвучен надежде на конец культурной изоляции. «Как давно мы с вами не виделись!» — густо басит Фёдор Тарасов, и зал купает его в аплодисментах.
Дальше было испанское болеро Делиба в исполнении Ольги Невской — «Красавицы Кадикса замуж не хотят». (Интересно, только в Андалусии так или во всей Испании?) Певица была капризной, самоуверенной, обольстительной, кокетливой испанкой (поющей по-французски), а виртуоз Сергей Чечётко своим чётким стоккато отстукивал звуки кастаньет. Это была коронная вещь Антонины Неждановой, примадонны бельканто, певшей на одной сцене с самим Карузо. Дебют Ольги в этой партии весьма удачен.
А дальше были ария Базилио из оперы Россини «Севильский цирюльник» (Федор Тарасов рассказал, что ему довелось петь ее в костюме самого Шаляпина!), «Очи чёрные» и «Вечерний звон» в его же улётном, «жгуче-пламенном» исполнении, рахманиновское «Не пой, красавица, при мне» (аккуратное сопрано О. Невская) и совершенно «потрошительное» исполнение Петрищевым «Серенады» Шуберта («Песнь моя, лети с мольбою»)! Слова Людвига Рельштаба в переводе Николая Огарева (спасибо им через века!) уже сами певучи. А в сочетании с нежнейшей музыкой и проникновенным пением Сергея — «спешите видеть»! Каждую фразу, слово он проживает, проигрывает с наслаждением, выражая всю тоску любви. И взглядом, и жестом, и душой. «И на тайное свиданье ты приди скорей» — опять «приди». Прицепим запчасти и придём! Но после первого отделения одна пара среднего возраста ушла: «Опять эти арии…» Пожалеть можно людей. Мы выросли на радио, где звучала русская и зарубежная классика, мелодичные народные и эстрадные песни. А они на чём? То-то…
Сюрпризом вечера стало выступление коллеги Сергея Петрищева — тенора Андрея Данилова, приглашенного на немецкую сцену. Он прибыл, почти по Грибоедову, с «авиакорабля на бал» — в джинсах, черной водолазке. И без репетиции спел с Сергеем «Сердце красавицы». Классно!
А как же без «Не лукавьте, не лукавьте»? На этот раз романс был не дуэтом, когда к Петрищеву поднимаются на сцену другие девушки, кроме «душечки-ласточки». А втроем. Было уморительно, что они вытворяли. Тарасов пел не «моя душечка», а «моя двушечка, моя трёшечка» и для достоверности позвякивал, кажется, металлическим брелком. Так, Ольга Невская никого и не выбрала. «Вдоль по Питерской»? Конечно! «Поцелуй меня, кума-душечка» Тарасов спел ах как вкусно! А Сергей Чечётка внешне сдержанно, с прямой спиной, вытворял свои рулады-глиссады, подражая колокольчику и стуку копыт…
Апофеозом концерта — «Застольная» из «Травиаты» Верди! Короче, опять «арии»…
…Поэт Некрасов надеялся, что настанет время, когда «Белинского и Гоголя с базара понесут». А мы покупаем диски современных певцов, чтобы хорошая музыка звучала дома. Коли ее нет по радио…
Елена МАРТЫНЮК
Другие Статьи
