Она родилась в семье, в которой, казалось бы, уже само рождение определило её дальнейшее существование в этом мире и неизбежный успех. Семейство Ардовых, где посчастливилось Анне родиться и жить, состояло сплошь из представителей искусства: мама Анны – Мира, была актрисой ТЮЗа, папа – Борис Ардов – режиссёром на студии «Мульттелефильм», его мама – Нина Антоновна Ольшевская, была тоже актрисой, ученица самого Станиславского, а отец – Виктор Ефимович Ардов, был известным сатирическим писателем.
Семья их славились своим гостеприимством, и в их доме часто бывали именитые друзья – М. Зощенко, Ильф и Петров, О. Мандельштам, Анна Ахматова и др. Кстати, маленькую Анну назвали в честь этой знаменитой поэтессы, которая частенько навещала этот гостеприимный дом и подолгу останавливалась там. Нередко заглядывал в гости к своим родственникам и дядя Ани, – Алексей Баталов, уже тогда известный актёр, который приходился двоюродным братом Виктору Ардову. Вот в таком окружении довелось жить в детстве маленькой Анечке. Казалось, сама жизнь в этой семье давно уготовила ей Красную ковровую дорожку на фестивальных просторах. Однако, в жизни всё оказалось не так просто. Добиваться всего ей пришлось долгими, извилистыми путями, как говорится: через большие тернии – к звёздам. Впрочем, относительно больших звёзд, по её мнению, она пока не нахватала, и всё же – Анна Ардова сегодня известная и весьма популярная российская актриса театра и кино, где делает уверенные шаги к своему Олимпу. Её любят зрители и в кино, и в театре, и на телевидении.
Мы побеседовали с актрисой на фестивале популярных киножанров «Хрустальный ИсточникЪ» в Ессентуках, куда она была приглашена в качестве его участницы.
– Анна, как вам «Хрустальный ИсточникЪ»? Вам понравилось здесь?
– Фестиваль замечательный! Всё очень хорошо организованно, чётко, слаженно, очень интересная программа. Я не частый ходок по красным дорожкам, но по такой, самой длинной, рекордной красной дорожке (555м.) прошла первый раз в жизни.
А еще меня поразила красота этого края. Покорил парк в Кисловодске, я побывала по местам Лермонтова, где случилась дуэль Лермонтова с Мартыновым. У Лермонтова вчера чуть не разревелась. Я сказала своей сестре Насте: «Давай здесь купим дом», она согласилась: «Давай!» У меня случилась остановка времени, так красиво вокруг, на фоне пышной зелени эти скалы, всё так величественно. Потрясающе!
А вообще, мне так повезло в этом году. У меня получилось прямо-таки фестивальное лето. Сначала я была на кинофестивале в Испании, который организовал Сашенька Михайлов – мой любимейший человек. Это было в городе Торревьеха. Экологически чистое место. Там Соляные озера, розовые фламинго гуляют, есть ещё грязевые озера. Правда, на грязь я не попала, не хватило времени. Я была там с сыном Антоном. Потом съездила с концертмейстером Анной Петуховой в Магадан, дала там два концерта, потом пригласили меня на кинофестиваль в «В кругу семьи» в Ярославль. Я очень люблю этот город. Всякий раз, когда я попадаю туда на гастроли или съёмки, я встречаюсь с большим количеством красоты и хороших людей. А теперь вот и Ессентуки, где посмотрела много удивительных мест. Очень удачное лето, столько впечатлений и положительных эмоций!
– Что вас сформировало, как человека, как актрису?
– Много чего. Ну, прежде всего, конечно, семья – моя бабушка – Нина Антоновна Ольшевская и дед, Виктор Ефимович Ардов. и конечно, родители, но не в той степени, что бабка с дедом. Все-таки они были очень мощными фигурами и для родителей в воспитании, и для меня огромный авторитет. И большой пример человеческого умения дружить, участвовать в жизни других, помогать и быть добрыми, открытыми. У них был очень открытый и гостеприимный дом. Их девизом в жизни всегда было: «Если ты рядом – то помогай!». Мне кажется, это так здорово и правильно.
– Ваше детство прошло в доме на Ордынке?
– Да. Но Ордынка тогда была другая. Долгое время была пешеходной, сначала по ней ходил только 25-й троллейбус. Три параллельные улицы, на которых я выросла – Ордынка, Полянка и Новокузнецкая. Когда по ним ходили трамваи, мы клали пятаки на рельсы… Много детских воспоминаний ушедших.
– Пишут о вас, что вы были в детстве хулиганкой, что у вас был очень непростой характер.
– Каюсь, так и было. Росла я хулиганкой, была гиперактивным ребёнком. Раньше ведь это не проверяли. Не обращались к детским психологам, чтобы выяснить причины, как сейчас называют, девиантного поведения. А у меня внимание не держалось более 30 минут, во мне бушевали страсти, дух противоречия, бунт против всего и всех. Мои родители развелись, когда мне было два года. Я очень переживала по этому поводу. Вскоре мама повторно вышла замуж. Её избранником стал её коллега, актёр Игорь Старыгин. И мне вначале было очень сложно воспринимать все эти перемены в семье, и совершенно чужого дядю у нас дома. Но постепенно я стала привыкать и впоследствии у нас сложились хорошие отношения. Он очень хорошо ко мне относился и сумел завоевать мою любовь. Родной мой отец вскоре тоже женился, и я разрывалась между двумя семьями. Наверное, для детской психики всё это было сложно понять. Я росла очень нервным и неукротимым ребёнком. Дальше – больше. Связалась с дворовой шпаной, не учила уроки, прогуливала школу, постоянно вызывали родителей в школу. Дошло до того, что в девятом классе меня хотели исключить из школы. И тогда моя мама решила отправить меня учиться в Вологодскую область к тёте, которая была директором школы. Постепенно под воздействием её воспитания я стала приходить в норму. У неё были отличные от маминых меры воспитания. Если мама меня заставлять насильно читать книги, и говорила, пока не прочтешь тридцать страниц, не пойдешь гулять, и чтение было, как наказание, что, естественно, вызывало обратную реакцию. У тёти же, Дины Павловны, были сплошные запреты: нельзя гулять, нельзя смотреть ТВ, можно было только делать уроки и только потом разрешалось читать книги, как награда. Ах, нельзя читать? Ну, я тогда клала под учебники книги и с упоением читала (запретный плод сладок). Так я увлеклась чтением книг и буквально до дыр их зачитывала. Может быть, в них было моё спасение?…
– И что было потом? Чем вы решили заняться после школы?
– Я окончила там школу и вернулась в Москву. Стала поступать в ГИТИС. Я очень хотела стать актрисой. Но первая моя попытка оказалась неудачной, как, впрочем, и вторая, и третья… и дальше. Но я упорно, снова и снова поступала каждый год, в общей сложности, пять раз – и только на пятый поступила.
– Чем же вы занимались эти годы, пока безуспешно поступали?
– Работала младшим экономистом в «Мособлтрансэкспедиции», продавщицей в отеле «Золотой колос», гардеробщицей в театре…
– Ну, а дальше всё пошло по накатанной дорожке? Вы поступили на курс Гончарова, который по окончании института взял вас в свой театр Маяковского, где вы и работаете по сей день. Верно?
– В общем-то да. Но попала я сюда не совсем по накатанной дорожке. Мне кажется, там, на небесах меня услышали и помогли мне. Если хотите, расскажу. Мне было лет 16-17, я уже была вполне осознанной девушкой. Однажды я побывала в театре Гончарова на спектакле «Леди Макбет Мценского уезда» в главной роли с Натальей Гундаревой. Меня потряс спектакль, я так ревела на нём, вышла из театра вся в соплях, с опухшими глазами, и я с таким упоением воскликнула: Я хочу работать в ЭТОМ театре, и я хочу выходить только на ЭТУ сцену! А потом я, конечно, забыла об этом. А провидение меня будто вело. С пятого раза я поступаю именно на курс Гончарова, а спустя какое-то время, когда я училась на втором курсе, я участвую в спектакле, и выхожу именно на эту сцену играть Лису Алису. И тут, я, вдруг, осознаю, что, то, что я тогда говорила, – осуществилось, что я вышла именно на ЭТУ сцену. Меня аж в жар бросило. Вот так случилось, что, пережив столько перипетий, в конце концов я-таки стала работать в ЭТОМ театре, как мечтала. Вот уж поистине: пути Господни неисповедимы. Видно, так было предопределено мне на небесах. На всё воля Божья.
– Ваша киношная, как и театральная судьба сложилась неплохо. Вы наверняка уже определились со своими предпочтениями, коллегами. Есть актёры, режиссёры, с которыми вам очень комфортно и желательно работать?
– Ну вот, например, мой бывший однокурсник Дмитрий Прокофьев, он такой органичный, как кошка, а какой партнёр! Я бы всегда с ним играла. Коля Лагунский. 18 лет мы с ним играли спектакль и мне не надоело, ещё бы играла. Вообще, мне всегда очень везло на партнеров, например, Миша Полицеймако, мы с ним играем в антрепризе «Последний этаж», мне с ним очень хорошо. Он отличный партнер. В театре, например, я с упоением играю с Евгенией Симоновой, в спектакле «Август. Графство Оссидж», где она играет мою мать. Она – гениальная актриса и потрясающий партнёр! Я её обожаю. С ней так здорово играть! А начинала милой обаятельной девочкой, а сейчас такая мощь! И в молодости это у неё было, просто использовали её, как принцеску, голубую героиню. Помните, какая она офигенная в «Афоне»! Я могу еще перечислить несколько человек, но это займет время.
В моём последнем спектакле «Трактирщица» была встреча с Витей Шамировым. Вот у него я ещё бы сыграла и снялась. Он очень сложный, трудный человек, может обидеть и не заметить этого, но он добивается от актёра большего, чем ты можешь, вытаскивает из тебя всё. Он крутой, с ним интересно, он всегда заставляет делать больше чем делаешь. С Карбаускисом нашим поработала бы ещё…
– Один из самых ярких телевизионных проектов «Один за всех», в котором вы имели оглушительный успех, стали узнаваемой и очень популярной. Он был настолько успешен, что вас наградили премией «ТЭФИ», закрепив за вами звание лучшей телевизионной актрисы.
– Да, я очень благодарна этому проекту. Я очень много получила от него. Во-первых, это колоссальный актёрский опыт. Ко-лос-са-ль-ный! Было трудно перевоплощаться в разных, совсем несвойственных мне, персонажей, но очень интересно! Три года на это ушло. И популярность, и любовь зрительскую он дал мне, правда, до этого у меня ещё была «Женская лига», которая уже принесла мне некую популярность. Но, конечно, не так, как «Одна за всех».
– В этом проекте вам приходилось перевоплощаться, то в настоящую еврейскую маму, то в разбитную торгашку Галю, то в гламурную красавицу Крис и множество других острохарактерных героинь. Как рождались в вашей голове эти образы?
– Да по-разному. Например, прототип образа рублёвской красотки Крис, я увидела однажды в раздевалке бассейна, куда ходила плавать. Моя героиня была буквально списана с этой девушки: непомерный размер накаченного бюста, не знаю, как выдерживал такой вес её тонкая талия, накачанные губы, наращенные ногти и волосы, нарисованные брови. Она ходила голая по раздевалке и разговаривала по телефону. Через каждые два-три слова, она сыпала отборным матом. Я несколько раз слышала, как она повторяла: «Бентли» – это кошмар, такой ужас! Зачем она мне нужна?»
А я тогда не знала ещё, что это такая марка автомобиля (тёмная). Думала, что она говорит о каком-то человеке по фамилии Бентли. Потом, догадалась по её описаниям, что речь идёт об автомобиле. Когда я вышла из бассейна, я спросила недалеко находящегося парня на автостоянке: покажи мне, пожалуйста, что это за такая ужасная машина «Бентли». «Ужасная?» – удивленно переспросил он и показал такую шикарную машину, коричнево-шоколадного цвета. Я воскликнула: «Боже, какая красота!» Ну, после этого я еще больше «зауважала» эту девушку. Какие же запросы у этой девы, если такая шикарная машина была для неё ужасной? И я подумала: «Вот бы мне хоть раз научиться так разговаривать с мужчинами».
– А что сейчас с этим проектом. который сделал вас популярным?
– Семь лет назад он завершился. Просто его всё еще крутят по ТВ в записях.
– Скучаете без этих съёмок?
– Уже нет, хотя его пытались восстановить, запустить на первом канале. но не пошло. Сначала я нервничала – почему не пошло, почему не делают рекламу? Как же так? Оказалось, что права на эту передачу у СТС.
– Наверное, когда закончились сьёмки, посыпались предложения?
Нет, наоборот. Сначала случился «Последний из могикян», а потом были другие фильмы, но поменьше. А сейчас вообще, почти два года – тишина. За это время было очень мало съёмок. Много началось разных шоу – первый канал, жюри в «Точь-в-точь», «Три аккорда», ещё что-то. Как раз все почему-то стали воспринимать меня совсем комедийной героиней.
– А сами вы себя кем больше ощущаете – комедийной или драматической актрисой?
– Без ложной скромности скажу вам, я могу всё. Я могу играть драму (в театре я, кстати, драматическая артистка), но в театр мало ходят. Обе там мои роли, где я играю в театре, драматические. Я помню, как мой мастер Гончаров говорил – мне неинтересно, где ты смешная. Это ты делаешь легко. Я хочу знать, где ты героиня, ты же комедийная героиня. Я не могла понять – чего ему надо? Я так легко смешу… Сейчас я могу всё. Но голубая героиня из меня никогда не выйдет. Ну какая я, например, Джульетта?
– А у вас самой куда душа лежит?
– Я всё люблю. Мне главное, чтобы был хороший материал. В хорошем материале можно всё. Если по-хорошему играть комедию, то всегда надо найти трагические моменты у человека, чтобы это было глубоко и интересно. Потому что, если не найти трагедию или суть, трудно будет хорошо сыграть.
– Есть ли режиссёры, у которых вы хотели бы сняться?
– Раньше хотела у Михалкова сниматься, когда все его фильмы посмотрела.
– Хочу вернуться к вашему неукротимому, бойцовскому характеру. Скажите, ваш характер – это благо или ваш бич, который мешает в жизни?
– Я сейчас стала гораздо спокойнее, управляемее. Есть, например, режиссёры, с которыми я даже не начинаю работать. Я вижу его и понимаю, что на второй репетиции я начну орать на него, или встану и уйду, и это будет ужасно. Я считаю, что, если мне не за чем идти, если режиссёр не ведёт никуда, то я не вижу смысла с ним работать и даже не начинаю.
– В программе «Один за всех» есть музыкальная заставка, где поётся о том. что «я одна за всех…», а в жизни вы тоже сама за всех? Много на себя берёте ролей?
– В жизни я стараюсь сейчас не брать всё на свои плечи, я работаю над этим всеми возможными и невозможными способами. Я сама виновата – взвалила всё на себя, а теперь дети мне говорят – мы тебя всё детство не видели. Я сначала вину испытывала – а потом подумала: «А что мне было делать?» Во-первых, я трудоголик, люблю свою работу, и делаю её с у довольствием. А во-вторых, если бы я этого не делала, у них бы сейчас не было квартир, которые я им заработала, они бы сейчас по-другому жили. С одной стороны, я понимаю, когда сын говорит: «Тебя не было рядом, были няни». С дочерью я ещё посидела лет до семи. А сыну, когда исполнилось три года, у меня начались самые съёмки, пошла активная работа. Но зато теперь – и у сына, и у дочери есть свои квартиры, они и отдыхали всегда, где хотели, проехали почти всю Европу. Были в музеях прекрасных, много чего видели. Так что, тут приходилось делать выбор, жизнь заставляла. А теперь вот, упрекают…
– Я думаю, с годами дети переосмыслят всё и оценят ваши труды.
– Надеюсь. Сыну сейчас 18 лет, и он меня упрекает. Меня это очень расстраивает. Дочь-то ценит, она больше понимает, ей 22. А может, потому что она девочка и глубже. Я одинаково сильно люблю их обоих, но Соня ближе ко мне и больше понимает в силу того, что девчонка, наверное. Ну, а с сыном, думаю, иногда – ну как так можно, упрекать меня?
– Воспитывая детей, вы навязываете им своё мировоззрение, свои вкусы или вы пытаетесь принять их мир, который не всегда совпадает с вашим?
– Я вообще за свободу, я сама была свободна. Мои родители дай Бог им здоровья, всякие, разные вещи у нас были. Но то, что я была свободным человеком, что никто листка на моём столе не прочитал без моего ведома, и я никогда не позволю зайти к ним в комнату, не постучавшись, или взять что-то, в компе подсмотреть, не дай Бог, в телефоне. Это мне даже в голову не приходит. И люди, которые это себе позволяют, мне кажутся очень странными. Меня настолько приучили уважать личное пространство другого человека – бабушка, дедушка, мама, папа – что не могу представить – как иное может быть возможно. Поэтому я такая мамашка, что немного заставляла детей, наверное, можно было бы и больше заставлять в детстве. Соня и Антон, например, упрекают меня, что я не заставила их заниматься музыкой. Я им говорю: я же предлагала вам, вы не захотели, а таскать их насильно самой у меня не было времени. Я им предоставляла полную возможность заняться тем, чем хотят, сами не захотели, а теперь, что говорить?
– А между собой ребята дружны?
– Очень. Был период, когда были маленькие, дрались. Я приходила в ужас, заходила в комнату и говорила – Что вы делаете, вы ведь близкие друг другу люди! Нас с папой не станет когда-нибудь и роднее вас друг у друга никого не будет. Но сейчас они, слава Богу, большие друзья.
– У вас осталась сейчас обида на родителей?
– Сейчас уже нет. Я переросла эти обиды. Были страшные, чудовищные. Иногда и сейчас на папу что-то вылезает. Думаю – взрослая баба, дети взрослые. а я всё на папу вдруг… ну, значит, не проработала что-то в себе. Но я над собой ещё работаю, надо прорабатывать обиды.
– Дети на вас или на отца похожи по характеру?
–Антон – свободолюбивый человек, явно в меня. Сейчас учится в театральной школе. Соня – актриса, уже окончила театральный колледж. Она спокойнее, выдержанней. У неё пока, Слава Богу, всё складывается удачно.
–Вы сожалеете по жизни о чём-то несовершённом?
–Нет. Я верующий человек. Если что-то не получилось в жизни, значит, так и надо было. Причём, спустя какое-то время, жизнь это подтверждает. Я обратила внимания, что иногда стараешься, стараешься, столько суеты, столько сил вкладываешь, надеешься, а ничего не получается. А потом я поняла, нужно просто расслабиться и не суетиться, сделал – хорошо, не сделал – тоже хорошо. Значит так было Богу угодно.
–Вы послушная актриса на съёмках?
–В общем, да. Гончаров нас приучал слушать режиссёра, и если есть что слушать, слушаю с удовольствием. Если он правильно видит и смотрит, я соглашаюсь, а если нет – не согласна. Но я всегда пытаюсь найти компромисс, делаю это аккуратно, чтобы не унижать человеческое достоинство.
–А, если это молодой режиссёр?
–Если талантливый – то это прекрасно…
–Согласились бы вы сыграть, например, в курсовой или дипломной работе у студента, да ещё бесплатно?
–С радостью. И снималась бы. Здесь на фестивале, к сожалению, не пригласили. А то пошла бы. Вот некоторым моим коллегам здесь повезло, они приняли участие в этом эксперименте с кампусом, снимались в студенческих короткометражках.
– А сейчас у вас какие проекты?
–Ну, насчёт кино и телевидения пока нечего рассказывать. В любимом театре Маяковского два спектакля «Таланты и поклонники» и «Август. Графство Оссидж» и две антрепризы. Одна – наилюбимейшая «Трактирщица», которую редко играем, и вторая – с Мишей Полицеймако «Последний этаж». С Карбаускасом у нас хорошие отношения. Он человек с «движухой», меня отпускает, если что надо. В театре я работаю с тех пор, как стала актрисой, я люблю свой театр и никогда его не покину.
– А что у вас за концертная программа, с которой вы ездите на гастроли?
– Пять лет назад я была с проектом «Три аккорда» на Первом канале в первом сезоне. Меня туда заманили, пообещав, что буду петь любимого Вертинского. У меня есть программа Вертинского и прекрасный концертмейстер Аня Петухова – аккомпаниатор от Бога. Она как дышит с тобой вместе, с ней поют все артисты. Мы с ней сделали программу, сначала был один Вертинский, потом стали добавляться другие песенки. Теперь у меня программа на два часа. Это мое любимое занятие. Это как раз то, что я хочу, это мое творчество, то, что мне нравится, что мы с Аней делаем. И у меня желание передавать это дальше, как частицу серебряного века, к которому причастен весь мой дом.
– Чем вы занимаетесь, когда у вас создаются вынужденные паузы между спектаклями, кино, телешоу?
– Ой, скучать не приходится. Я человек творческий, всегда найду себе занятие. Во-первых, я занимаюсь йогой для здоровья, плаванием, люблю вязать, готовить, делать куклы, занимаюсь мозаикой, люблю рисовать. Вообще люблю заниматься всякими видами творчества. Еще люблю красное вино и хорошие фильмы.
–У вас на подходе юбилей. Как собираетесь его отмечать?
– Никак. Поеду в Прибалтику. У меня там концерты.
Беседовала Фаина Зименкова
Фото Маруся Гримм
Другие Статьи
